Неточные совпадения
— Земли свои за пять верст, а нанять — приступу нет, взнесли цену так, что не оправдаешь, — прибавил беззубый сердитый старик, —
веревки вьют из нас как хотят, хуже барщины.
— Да мы разве не уважаем тебя? — сказал старик. — Нам тебя нельзя не уважать, потому мы у тебя в руках; ты из нас
веревки вьешь.
— Этакая мудреная эта приваловская природа! — заговорил он. — Смотреть на них, так
веревки из них
вей, а уж что попадет в голову — кончено. Прошлую-то зиму, говорят, кутил он сильно?
— Сергей Александрыч… Сергей Александрыч с Константином Васильичем все книжки читали, поэтому из них можно и крупы и муки намолоть. Сережа-то и маленьким когда был, так зверьком и выглядывал: то
веревки из него
вей, то хоть ты его расколи, — одним словом, приваловская кровь. А впрочем, кто его знает, может, и переменился.
Вот ракита, платок есть, рубашка есть,
веревку сейчас можно
свить, помочи в придачу и — не бременить уж более землю, не бесчестить низким своим присутствием!
— И на третий закон можно объясненьице написать или и так устроить, что прошенье с третьим-то законом с надписью возвратят. Был бы царь в голове, да перо, да чернила, а прочее само собой придет. Главное дело, торопиться не надо, а вести дело потихоньку, чтобы только сроки не пропускать. Увидит противник, что дело тянется без конца, а со временем, пожалуй, и самому дороже будет стоить — ну, и спутается. Тогда из него хоть
веревки вей. Либо срок пропустит, либо на сделку пойдет.
— Ишь, олух, бродит! словно во сне
веревки вьет! Кажется, так бы взяла да щеткой тебя, да щеткой…
«Что фордыбакой-то смотришь, или уж намеднишнюю баню позабыл?» — «Что словно во сне
веревки вьешь — или по-намеднишнему напомнить надо?» Такие вопросы и ссылки на недавнее прошлое сыпались беспрерывно.
— Ты у меня поговори, Галактион!.. Вот сынка бог послал!.. Я о нем же забочусь, а у него пароходы на уме. Вот тебе и пароход!.. Сам виноват, сам довел меня. Ох, согрешил я с вами: один умнее отца захотел быть и другой туда же… Нет, шабаш! Будет веревки-то из меня
вить… Я и тебя, Емельян, женю по пути. За один раз терпеть-то от вас. Для кого я хлопочу-то, галманы вы этакие? Вот на старости лет в новое дело впутываюсь, петлю себе на шею надеваю, а вы…
Все притихли. Высокий ветер, чистый и свободный от испарений земли, тянулся в пролеты, шевеля
веревки, и, заходя в самые колокола, вызывал по временам протяжные отголоски. Они тихо шумели глубоким металлическим шумом, за которым ухо ловило что-то еще, точно отдаленную невнятную музыку или глубокие вздохи меди. От всей расстилавшейся внизу картины
веяло тихим спокойствием и глубоким миром.
Марье пришлось прожить на Фотьянке дня три, но она все-таки не могла дождаться баушкиных похорон. Да надо было и Наташку поскорее к месту пристроить. На Богоданке-то она и всю голову прокормит, и пользу еще принесет. Недоразумение вышло из-за Петруньки, но Марья вперед все предусмотрела. Ей было это даже на руку, потому что благодаря Петруньке из девчонки можно было
веревки вить.
— Я так спросил… Так вам, значит, нужно выправить через меня справку о Мироне Геннадьиче? Извольте… Во-первых, это очень честный человек — первая беда для вас; во-вторых, он очень умный человек — вторая беда, и, в-третьих, он, к вашему счастью, сам считает себя умным человеком. Из таких умных и честных людей можно
веревки вить, хотя сноровка нужна. Впрочем, Блинов застрахован от вашей бабьей политики… Ха-ха!..
Назначенный судом защитник сказал всего несколько слов вяло, нехотя, словно во сне
веревки вил.
Дуги на продажу готовит, бондарничает,
веревки,
вьет.
Немец работает усердно, но точно во сне
веревки вьет; у парижанина работа горит в руках.
— Нет, теперь полно! постой! Бывало, Петр через Москву прет, а нынче Петр
веревки вьет, — и проч. и проч. любезности.
— А ты? — несокрушимо спокойно спрашивал певчий, не глядя на него. —
Верёвки вьёшь?
Разумей, бестия, хотя ты по действу сатанину во многих местах капканы и расставил, однако ваши труды остаются вотще, а на тебя здесь хотя веревочных не станет петель, а мы у мордвина, хоть гривну дадим, мочальных (возьмем), да на тебя
веревку свить можем; не сумневайся, мошенник, из б…. сделан.
Главное, ремесло такое подлое у человека:
вил,
вил свои бесконечные
веревки, ну, наконец, и соблазнился.
Мне начинало казаться, что тень несчастного канатчика бродит по огороду и все-таки
вьет свои
веревки, хотя это и происходило главным образом в сумерки.
— Люблю, — шептал пьяный старик, не выпуская моей руки. — Ах, люблю… Именно хорош этот молодой стыд… эта невинность и девственность просыпающейся мысли. Голубчик, пьяница Селезнев все понимает… да! А только не забудьте, что канатчик-то все-таки повесился. И какая хитрая штука: тут бытие, вившее свою
веревку несколько лет, и тут же небытие, повешенное на этой самой
веревке. И притом какая деликатность: пусть теперь другие
вьют эту проклятую
веревку… хе-хе!
Конечно, последнего осторожная старуха никому не высказывала, но тем сильнее мучилась внутренно, хотя Нюша сама по себе была девка шелк шелком и из нее подчас можно было
веревки вить.
— Ну, да как быть: сколько
веревку ни
вить, концу быть: на это они, девки-то, и на свет рождаются.
Кто с
веревкой, кто с дубьем, кто с
вилами…
Это поразит их воображение, а нам поможет из них
веревки вить.
Хоть
веревки из него
вей.
Ну, они и
вьют во сне
веревки за приличное вознаграждение.
Мучался я особенно том, что я видел несомненно, что ко мне у ней не было другого чувства, кроме постоянного раздражения, только изредка прерываемого привычной чувственностью, а что этот человек, и по своей внешней элегантности и новизне и, главное, по несомненному большому таланту к музыке, по сближению, возникающему из совместной игры, по влиянию, производимому на впечатлительные натуры музыкой, особенно скрипкой, что этот человек должен был не то что нравиться, а несомненно без малейшего колебания должен был победить, смять, перекрутить ее,
свить из нее
веревку, сделать из нее всё, что захочет.
— И сравненья нет; из женатого я, — говорит, — хоть
веревку вей, он все стерпит, потому что он птенцов заведет, да и бабу пожалеет, а холостой сам что птица, — ему доверить нельзя. Так вот — либо уходи, либо женись.
Краснов. Ведь вот ежели бы вы завсегда с такой лаской, так из меня хоть
веревки вей. Вы, Татьяна Даниловна, из меня лаской все можете сделать.
Андрей. Нешто я не понимаю. Да это все одно-с. Из меня лаской тятенька все могут сделать, потому что мы к родительской ласке не приучены и никогда ее не видим. Да и не от кого-с; лаской из нашего брата хоть
веревки вей. Как Сыромятовы поживают? Что Таня?
Перво дело — без просыпу пьян: хошь
веревку вей из него, хошь щепу щепай…
— Э, брат, швах!.. За это тебе из поведения нуль! А еще хвалишься, что
веревки вьешь! Чего же ты медлишь-то?
— Значит, тем лучше! А
веревки вьешь из нее?
— Э, душа моя, так кричи vivat [Да здравствует! (лат.).]!.. Ей-Богу, просто позавидовать можно человеку: и любят-то его, и веревки-то он
вьет, и в капиталах не разочаровался, и женка прелесть какая хорошенькая! Да ты, mon cher, просто привередничаешь после этого!
— А я бы на твоем месте и непременно женился бы! И чем скорее, тем лучше! — резонерским тоном заговорил пан грабя. — Если действительно, как ты говоришь, из нее
веревки вить можно, да еще если к тому же эта добродетель ни в чем отказывать не умеет, а для тебя готова всем пожертвовать — я бы вот сию же минуту «к алтарю». К алтарю, сударыня, без всяких разговоров! И пусть себе Исайя ликует по-москéвську! Я тоже стану ликовать с ним вместе!
Он действительно почувствовал, что лишился всей фортуны своей и, кроме того, еще дозволил насмеяться и надругаться над собою «какому-нибудь» Калистрату Верхохлебову, тогда как час тому назад он из этого самого Калистрата
веревки мог
вить, и Калистрат не пикнул бы.
— То-то учивали и людей истязали, братец ты мой. Разве это по-божески? Разве от этого самого наш брат матрос не терпел и не приходил в отчаянность?.. А, по-моему, ежели с матросом по-хорошему, так ты из него хоть
веревки вей… И был, братцы мои, на фрегате «Святый Егорий» такой случай, как одного самого отчаянного, можно сказать, матроса сделали человеком от доброго слова… При мне дело было…
В одних селеньях слесарничают, в других скорняжничают, шорничают, столярничают,
веревки вьют, сети вяжут, проволоку тянут, гвоздь куют, суда строят, сундуки делают, из меди кольца, наперстки, кресты-тельники да бубенчики льют, — всего не перечесть…
Опять же слепенького, когда понадобится, и укротить сподручнее; жалобиться не пойдет, значит, из него хоть
веревку вей…
Тесть из зятя только
веревок не
вил, был у него Василий Борисыч во всей власти и на всей его воле.
Двенадцатый годок пошел ему, а из трех пеньковых прядей воро́вины
свить еще не умел, хоть отец не раз порченую
веревку на спине его пробовал.
Покинул смолокурный промысел, зачал канаты да
веревки вить, с Астраханью по рыбной части дела завел.
«Жизнь люблю, слишком уж жизнь полюбил, так слишком, что и мерзко, — сознается Дмитрий Карамазов. — Червь, ненужный червь проползет по земле, и его не будет… — Смотрит он на дерево. — Вот ракита.
Веревку сейчас можно
свить и — не бременить уже более землю, не бесчестить низким своим присутствием».
— Пожалуйста, будьте покойны: будемте говорить о цене, а товар я вам сдам честно. Десять тысяч рублей за мужа, молодого, благовоспитанного, честного, глупого, либерального и такого покладистого, что из него хоть
веревки вей, это, по чести сказать, не дорого. Берете вы или нет? Дешевле я не уступлю, а вы другого такого не найдете.
— Эта из мужа
веревки вьет. Он тоже хам и самолюбивое животное. Но его надо ручным сделать. Вы этого не забывайте. Ведь он пост занимает. Да что же это я все вам не скажу толком… Вы ведь знаете, — Калакуцкий наклонился к нему через локоть, — вы знаете, что у меня теперь для больших строек… товарищество на вере ладится?
«Теперь, — говорит, — дело крепко припаяно, ни полшиша они мне беды не сделают…» Из дыма, вишь,
веревку свил: лесовики пришлые, — военный крючок им не по мерке пришелся…
— Как
веревку ни
вить, а все концу быть, — сказал он вслух, окончив чтение.
— Но ты сам говоришь, что долго скрывать недочета будет нельзя… И, кроме того, знаешь русскую поговорку: «Как
веревку не
вить, а все концу быть».
Но Ермак Тимофеевич хорошо знал русскую пословицу, гласящую: «как
веревку ни
вить, а все концу быть» и со страхом и надеждою ожидал этого конца. Они решили с Ксенией Яковлевной переговорить с Семеном Иоаникиевичем, причем Ермак Тимофеевич сообщил девушке, что ее дядя обещал наградить его всем, чего он пожелает.